Офигенное кино на тему семейного насилия. Хочется отметить несколько моментов, которые не самые очевидные:
1. Насилие — это способ передать некую информацию, которую не получается передать словами (обычно из-за страха или стыда). Если информация не воспринимается, уровень насилия возрастает (по тому же механизму, как когда нас не понимают, мы повышаем голос). Если проблема не решается, со временем происходит что-то ужасное. Но участники домашнего насилия обычно не предвидят этого (потому что работают эмоции, а моск отключается)
2.1. Травма насилия обычно наследственная. Например, бабушка Жюльена нам подаётся как положительный персонаж (в восприятии Жюльена). Но присмотримся к ней повнимательнее.
Что она кричит своей дочке? — Ты всегда (с детства) была сумасшедшей!!!
Что она делает в нынешнее время? — Пытается без спросу вломиться в дом дочери, точно так же, как та без стука входит в комнаты своих взрослеющих детей.
Какие отношения между ней и внучкой? — Никаких.
Она строит отношения только с внуком, "мужчиной".
Нет сомнений, что лет 30-35 назад они тоже с увлечением играли в перетягивание мужа бабушки, как теперь мать и сестра Жюльена играют в перетягивание его отца.
Всё повторяется. Бабушка плевала на свою дочь, терпеть не могла и инструментализировала её (как способ получить мальчика-внука), а в следующем поколении всё повторяется — мать плюёт на дочь и концентрируется на сыне (да, есть один нюанс).
2.2 Отец Жюльена. Нам ничего не говорят о его семье, но мы можем понять и так. Он — социальный инвалид. Он категорически боится, что ему придётся заняться хозяйством, если придётся расстаться с женой. Поэтому он закрывает глаза на её поведение на грани психоза (а то и за гранью). Он оправдывает всё тем, что она прекрасно ведёт дом.
Что это нам говорит о его детстве? Его мать была почти таким же домашним тираном (вероятно, остановившемся на уровне эмоционального насилия и не пошедшем дальше, до физического). Она вела хозяйство, и создавала ощущение, что это так сложно, что домашние должны были быть ей благодарны по гроб жизни, что она меняет свою жизнь на их комфорт.
Сама мысль остаться на хозяйстве и заботиться о детях (уже весьма взрослых, к слову) одному повергает его в детское эго-состояние, и он запрещает своей дочери вести разговор, который может поставить его перед необходимостью развода, спасающего сына от удушающего диктата матери.
Только раз он всерьёз бунтует против неё, и тут же в паническом ужасе убегает, явно опять впав в детство.
3. Члены семьи, живущие вне насилия, нередко сочувствуют объекту насилия... но не так сильно, чтоб рискнуть своей безопасностью или даже просто комфортом для облегчения его участи. Сестра Жюлика, говоря, что никогда не бросит его, тут же уезжает из дома в общагу вуза. Естественно, тем самым бросая его. Вообще ложью проникнуты все отношения. Причём бессмысленной, очевидной, спасительной (от личной ответственности за ситуацию) только для самого лгущего, причём спасительной в очень краткосрочной перспективе.
4. Стыд. Ты не можешь так легко признаться, что крыша твоей мамки протекает всё сильнее, и что она бьёт тебя руками и ногами за любое действие вне её контроля. Потому что стыдно иметь агрессивного шиза в числе ближайших родственников. Тебя будут дразнить.
5. Никто не верит подростку, если его родители говорят, что он всё придумывает.